История – это такая штука, которую помнят не все, а если и помнят, то лишь самое главное. Во многом, это потому, что людям не нравится однообразие, а ведь, всё, что было, отдает ощущением повторения, чего-то уже известного, приевшегося. Человеческое сознание так и тянется ко всему новому, которое влечет его возможностью получения разного рода удовольствий. Процесс получения которых, как вы, возможно, уже заметили строится именно на новизне, подстегивающей интерес к жизни, переходящий местами в экстаз и прочие весьма и весьма приятные чувства и эмоции.

Исходя из этих, свойственных нам тенденций, мы историю, как раз, не очень-то и любим. Ведь, даже, если в прошлом у нас находится то, что мы можем назвать самым лучшим в своей жизни, то понимание этого нас во много нас лишь тяготит, указывая на то, что с настоящим, а возможно и с будущим, у нас явные сложности. Кроме того, мы не любим вспоминать наши ошибки, так как, они нас тоже не радуют.

В общем, как ни крути, а история – штука не очень приятная для многих. Вот мы и стараемся нередко её  или не помнить, или помнить, но лишь по необходимости. По необходимости не совершить ту же ошибку, что уже была в нашем прошлом. По необходимости показать кому-то, что мы цивилизованные люди и помним о том, кто мы, откуда пришли, хотя, это тоже нередко ложь во лжи, так как всем нам хочется помнить, только хорошее, и пусть даже оно — неправда. Лишь бы эта неправда нас вдохновляла, порождала интерес к жизни, который, в свою очередь способен породить удовольствия разного рода (местами даже переходящие в достижения, причем, местами очень даже полезные и практичные).

Всё это в полной мере касается и того, что называют историей хиппи, этого движения  вольнодумцев. Вот сами для себя сформулируйте, что мы помним о хиппи? Если отбросить пафос свободы, а потом еще ряд его производных, то в итоге останутся, скорее всего, два понятия: «травка» и «свободная любовь». Пожалуй, это всё. Больше ничего мы о хиппи толком не помним. Хотя, там еще была некая музыкальная тема, связанная с этим движением, но это всё, скорее из области, так сказать, оформления процесса, чем о его сути.

По сути, вся привлекательность хиппи, как движения и образа жизни стоилась на всё тех же двух китах: на сексе с любым человеком, с кем захотелось им заняться, а также на психотропных галлюциногенах, которые помогали отключить в сознании функцию осознания, дабы она не мешала вступать в беспорядочные сексуальные связи. Несложно понять, что без этих двух столпов, движение хиппи просто не состоялось бы вообще никак, оно просто не смогло бы стать ни столь массовым, ни столь популярным.

Ведь секс – это тема, как ни крути, и важная и непростая, причем, для любого человека. А всё потому, что силу эмоции, порождаемых сексуальным влечением, сложно с чем-то сравнить. При этом, их и пробуждение, и их развитие, не говоря уже об их практической реализации с целью превращения оных в нечто осязаемое и полезное, связано с целым рядом трудностей. Часть из которых – это разного рода условности, которые существуют в обществе на этот счет. А, кроме того, сколько не говори о том, что секс – это просто секс, но от этого он простым не станет. Так как, опять-таки, чем более сильные эмоции нами овладевают, тем сильнее нам хочется их реализовать, причем, опять-таки, далеко не только в сексуальной сфере, а это сопряжено с трудностями организационного типа.
Но, это если, как говорится, рассматривать секс, с точки зрения реалий нормального человека, то есть, человека сознание которого, не оторвано от реальности, от связи с ней. Однако, создатели движения хиппи, как раз и решили, что если эту самую связь с реальностью просто взять и порвать, то из этого может получиться очень даже масштабный эксперимент с народными массами. Им показалось, что таким образом можно усилить общественную сексуальность, сделать, так сказать, массы более задействованными в процессе под названием секс.

На том и порешили. А дальше порядок действий напрашивался сам собой. Нужна была теория, попирающая все условности, в том числе и общественно-полезный труд, которую надо было подкрепить и насадить, с помощью разного рода раскрепощающих  галлюциногенов. Но не очень сильных галлюциногенов, так как, это грозило превратить массы не в доступную секс-среду, а в сборище опасных и агрессивных деградантов, зависимых от того или иного тяжелого наркотика. Кроме того, еще и галлюциногенов не пробуждающих агрессивность, так, что алкоголь в этом плане изначально не очень-то подходил, почему он и не стал символом хиппи. В общем, те, кто делал движение хиппи, четко знали, что «травка» и привыкания не вызывает, и разного рода злобу тоже не пробуждает. То есть, в целом, её употребление очень даже безобидней, в сравнении с распитием алкогольных напитков. А с точки зрения того, что «травка» способствует усилению полового влечения, слабо нарушая, при этом, координацию движений человека, так она, вообще, оказалась оптимальным средством огульного, но управляемого пробуждения общественной сексуальности.

А вы думали, что кто-то так просто допустит появления в мире столь массового движения живущих столь беспорядочными секс-связями людей? Да еще и разрешит его участникам сидеть, например, на героине, будет этом способствовать? Да, ну… не стоит вам быть столь наивными. Просто так, даже кошки не рожают, так что, конечно, просто так никто не допустил бы появления такого массового общественного течения, если бы в этом не было некоего заранее предопределенного смысла. Смысла прокачивания общественной сексуальной активности.

Ну, а то, что количество – это не есть качество, как и то, что безумный рост количества напрямую грозит, как раз, потерей этого самого качества, об этом уже не в этой статье. В этой статье только о революции. О секс-революции хиппи, которая в очередной раз подтвердила, что революции ничего хорошего людям принести не могут ввиду своей чрезмерной агрессивности по отношению к окружающему миру, а также, потому, что для привлечения в этот процесс большого числа людей (без чего такие события просто невозможны) этих самых людей завлекают в него всегда очень примитивными, и очень непрактичными, с точки зрения реалий жизни, лозунгами (идеями).